Название книги Л.Н. Гумилева «От Руси к России» скрывает один фундаментальный факт – для того, чтобы пройти путь от Киевской Руси к Московии, а от нее в России и затем к СССР необходима была плодотворная и нигде в мире не испробованная национальная политика. Каковы же особенности этой политики? Не замечают наши историки, а это так – господствующий класс других народов становился русским дворянством: грузинские князья и татарская знать, казаки Украины становились дворянами. Далее, русскими считались все, кто принял православие, а потому все инородцы независимо от цвета кожи и разреза глаз на самом деле чувствовали себя русскими и осознавали себя таковыми (достаточно вспомнить Пушкина и Ленина!).
Советская власть реализовала новые принципы решения национального вопроса – вместо одной государственной нации (русских) были созданы равноправные нации, обладающие собственной государственностью (союзные республики), далее шли автономии, затем национальные поселения, к среднеазиатским и кавказским бунтарям были вначале применены части ЧОН (части особого назначения), затем после войны «ястребки» (истребительные отряды) и полную государственную независимость получили наиболее опасные бунтари – финны, прибалты, поляки. Вопрос был решен на семь десятилетий на общем фоне партийного и государственного контроля. После войны началась перетряска системы – возврат одних народов и выселение других – система стала шататься.
В ельцинской федеративной системе национального устройства возникают следующие пункты напряжения:
- в стране не предпринимаются шаги к возрождению великорусского народа как стержня страны
- национальные субъекты – бывшие автономные республики – получили больше прав и финансов, нежели русские регионы-доноры, в которых к власти приходит нерусская политическая элита и поднимает вопрос об этой исторической несправедливости (такова ситуация с «Уральской республикой» и правительством области, в котором практически нет этнически русских людей).
- В автономных республиках русские еще не оказались на положении негров (неграждан), но людьми второго сорта.
- За границами России оказались десятки миллионов русских без российского гражданства.
- В России не решаются организация проживания коренных славянских народов – украинцев и белорусов.
- В стране уравнены регионы многочисленные и малочисленные.
- В стране вне государственного устройства остались греки, поляки, немцы.
- Не решена проблема мятежных анклавов – Чечни, где российская элита проводит политику «война до победного конца», но где не проводились референдумы о пребывании в составе России.
- Не решен вопрос о национально-культурной автономии на территории русских областей страны.
- Не решены пограничные проблемы с Украиной и Молдавией.
Американская модель «плавильного котла», где единственной автономией остаются религиозные общины, России не подходит. Выделение национально ориентированных регионов по модели Испании, Бельгии приводит к национальным трениям, где идет борьба за полное отделение, а деконструкция западноевропейских национальных государств может идти до бесконечности – до последнего города. Силовые действия для решения национальных вопросов приводят к иностранному вмешательству и всеобщему развалу экономики. Очевидно, что Россия нуждается в национально-пропорциональном представительстве. Речь идет о добровольном вступлении граждан в местное землячество, из его представителей вербуются при любом представительным органом свои палаты национальностей. Они занимаются национально-культурной работой на территориях, обладая при этом собственным бюджетом. Формируется собственный каждый раз новый баланс интересов и национальностей. В сущности, Россия сегодня нуждается в национально-культурной автономии, которая в начале ХХ в. рассматривалась большевиками наряду с территориально-национальной автономией (принцип самоопределения вплоть до полного отделения). Национально-культурная автономия предполагает наличие единого унитарного государства с республиканским устройством. Именно поэтому народы, проживающие на территории Росси, становятся русскими национальностями, принадлежащими к единому русскому народу и обладающими собственной культурой и образом жизни.
Русский народ как историческая общность имеет все признаки полноценного политического субъекта, он сложился как носитель особой цивилизации и экспериментировал в своей истории с различными типами государственных систем. Он принадлежит к числу мессианских народов, назначение которых не может быть уловлено ни славянофилами, ни западниками. Наш народ всегда сохранял свою мессианскую идентичность, являясь, в сущности, Россией как всегда существующей геополитической потенцией - пружиной государственного устройства. Русский народ исторически контролирует северо-восточные регионы Евразии, создавая то, что Х. Макиндер называл «геополитической осью истории».
Фундамент русской цивилизации радикально отличается от западного универсализма, а русские интересы ориентированы антизападно. Западные народы, поэтому, не могут быть интегрированы в русскую цивилизационную рамку. Глобальная сотериологическая перспектива русского сознания нацелена на последнее слово в земной истории как высшую правду богоносного народа. Русские непоколебимо верят в торжество Правды, Духа и Справедливости в финале земной истории. Поэтому неверны и однобоки определения России как «религиозно-национальной сверхдержавы», а нашей национальной идеи как идеи об управлении со стороны Земско-Поместного Собора или земств, как избрание Верховного правителя (адмирал А.В.Колчак и барон Унгерн уже были в русской истории и исчезли бесследно). Поиски шабесгоев, виновных в интеллектуалобесии» и «чужебесии», на наш взгляд, отстраняют от поисков русской мессианской идентичности, от изучения реального народа-мессии.
В ходе исследования мы определили основные характеристики русского национализма, формирующего его мессианскую интенцию и интенсивность сотериологических переживаний. Русский национализм является религиозным (православным и эсхатологическим), но не прозелетическим, а сугубо консервативным. А.Г. Дугин именует такое эсхатологическое мессианство «мессианством стояния» - «неподвижной вертикали духа, а не экспансивного горизонтального продвижения вширь (как это имеет место в случае католичества и отчасти протестантизма)»[1]. Наш национализм связан с пространством - именно природа, а не культура является для русских отличительным национальным признаком.
Страна для русских выступает как «мир в себе» и «ковчег Спасения» - священный как вся Вселенная. Поэтому русские - хранители Пространства, а не его добытчики, поэтому наш национализм - геополитический. Далее, русские - это "евразийские римляне" и их национализм носит имперский характер, он открыт миру. У русских начисто отсутствует этническая солидарность, присущая национализму малых народов - национализму малого типа. Имперское, сверхэтническое отношение русских к своей нации создало культуру мессианства и позволяло побеждать и выносить невыносимое. Это чувство избранности не навязывалось колеблющимся народам - просто здесь на рубеже русского Духа возникает естественная граница Империи. Дальше - чужие...
Русский национализм изначально был глубоко общинным, коллективным, а советский имперский национализм сохранил все перечисленные черты в снятом, превращенном виде. Экзистенциальными противниками русских всегда были азиаты («мы не азиаты»), Запад (считающий православие ересью, а империю - азиатским пережитком) - именно за это русские его тихо ненавидят и во многом завидуют, наконец, евреи как «мистические антиподы». Канонический православный тезис о «богоубийстве», совершенном иудеями, в исторической перспективе осуществлялся и подтверждался упорством синагоги в неприятии Церкви и ее сакральной истории.
Получается, что, распяв Сына Божьего в Иерусалиме, иудеи продолжали распинать его постоянно, отказываясь признавать сакральную природу Византии, а позже Москвы-Третьего Рима. Естественно поэтому, что на мистическом уровне идеология русского национализма категорически противопоставляла себя иудейскому видению мира, и если бы даже к евреям у русских не было бы никаких иных претензий, уже одного этого теологического соображения было бы достаточно для того, чтобы русский национализм видел в иудействе своего «врага». Такое мнение подтверждается и последними заявлениями Папы Римского по случаю 2000-летия христианства, фактически, просившего прощения за тысячелетия гонения евреев христианами.
Совершенно то же относится и к остальным чертам русского мессианства. У иудеев на протяжении тысячелетий отсутствовало свое пространство, они отрицали Империю ожидая восстановления Израиля и относились к русским как к римлянам Евразии, наконец, соборность русских также противостояла партикуляризму и отстраненности евреев. Не стоит говорить об описанных В.В. Розановым особенностях быта евреев, их говора, внешности, разрушающих русскую национальную нравственность формах «гешефта», чтобы понять глубинные интеллектуально-мистические причины реализации русскими своей миссии именно в реализованной форме. Речь идет о различных формах самодержавия - царистской, большевистской, посткоммунистической. М. Ильин пишет: «контуры всех модификаций самодержавной власти, включая советскую, и их действительных культурных образцов, а не идеологических «обманок» - православных, коммунистических или «демократических» - в целом близки или совпадают»[2].
Ускользание России от внешнего определения приводит к тому, что многие западные деятели и их наши внутренние сторонники договорились до того, что Россия – «лишняя страна»... Поэтому сегодня Россия не имеет права затянуть свое национальное самоопределение как великой державы, временно переживающей крупномасштабные экономические трудности, объясняющиеся переменами в экономическом и геополитическом положении страны. Будучи евразийским геополитическим балансиром, Россия способна предотвратить сползание мира к геополитическому хаосу. Опыт последних лет показал, что США в одиночку с глобальным вызовом цепной реакции распада не справятся.
Мы уже отмечали, что Мир живет в многоликости цивилизаций. Отменить этот полицентризм мира невозможно - это не смогли сделать большевики, нацисты, не по силам это и «янки». Нынешнее идеологическое мессианство нового крестоносца - США до карикатурности напоминает прежнее идеологическое мессианство КПСС. С. Хантингтон в своей знаменитой формуле «West against the Rest» настаивает, что Западу пора отказаться от иллюзии своей универсальности и позаботиться о своем же выживании в мире многих цивилизаций. Такой мягкий правый мондиализм (то есть сохраняющий национальные особенности и затем мягко их стирающий) в отличие от левого мондиализма Ф. Фукуямы стремится не переиначить другие цивилизации, но сохранить уникальные качества Запада.
Следует согласиться с утверждениями, что Россия всегда облачалась в форму империи для воплощения в этом социальном устройстве типа интегрии высших законов мироздания. Это империя, но без империализма - без захватов и оккупации. В России не было признаков империи в западном смысле слова. Так, С. Кортунов пишет: « Западной имперской нации (то есть народу метрополии) Россия противопоставила русскую сверхнацию, то есть нечто более важное, тонкое и существенное для мира, нежели нация, а западному колониализму и империализму - русский империализм... Отечественный духовным империум существовал как сочетание духовных иерархий всего мира ... "Имперское сознание" (понятие, превратившееся за последние годя в клише) можно определить как систему ценностей, нацеленную на поиск некого общего пути (для верующих - пути к Богу)»[3] - добавим, общего пути, но не общего врага. Вообще для автора американского журнала «имперская идея сегодня - это идея политического союза многонационального российского населения в новых исторических формах. Государство было и останется наднациональным». Смысл этой статьи, равно как и многих других публикаций журналов Карнеги-Центра в том, что «ненавидя Россию, Запад убивает себя. Превращая Россию в себя, убивает и себя, и весь будущий Универсум».
Получается, что буквально - Россия выступает в качестве «дренажа и очистителя для Запада», а не как «помойка для дворца». Нет России - нет Большой культуры, нет и Всемирной истории. Ю. Мамлеев в книге «Новый Град Китеж» развивает идею космологической России, говоря о том, что идея России выходит за рамки земного шара и является глубочайшей тайной, скрывающей отношения между Богом и Космосом. Фактически, в этом утверждении мы видим новую и зарождающуюся версию русского космизма! Получается, что исторически существующая Россия - лишь одно из проявлений России космологической, а иные России возможны в других мирах... Этот образ отражает тезис о России как экзистенциальной сущности мира. Мессианские притязания России начинают здесь осуществляться в новом поэтически-мистическом контексте как претензия на новое имперостроительство. Так, определяя черты новой Империи, С. Кортунов полагает, что новая империя (то есть новое сверхнациональное государство с сильной национальной идеей) может и должна стать альтернативой как фашистской и коммунистической мутации, так и либеральному «рассеянному склерозу».
В ее ядро должны быть заложены новейшие и даже сверхновые западные идеи (меритократия, государство экспертов, постиндустриализм, сверхиндустриализм и т.д.) в сочетании с традициями собственного развития (в том числе советскими) и русской философской мыслью, в частности разработанной Владимиром Вернадским ноосферной концепцией информационного взаимодействия человечества. Эта новая империя должна сочетать в себе грядущий динамизм ХХ1в. с великой духовностью нашей страны, демократические ценности - с национальными интересами, механизмы рыночной экономики - с национальной идеей. В итоге возникнет нечто абсолютно новое - то, что мир искал, но не находил ни на Западе, ни на Востоке.
К еврейскому вопросу, или «200 лет вместе» с «движущим катализатором». К. Маркс писал в 1843 г. в статье "К еврейскому вопросу": «Христианство возникло из еврейства. Оно снова превратилось в еврейство. ...Христианство только по видимости преодолело реальное еврейство. ...Христианство есть перенесенная в заоблачные выси мысль еврейства, еврейство есть низменное утилитарное применение христианства, но это применение могло стать всеобщим лишь после того, как христианство в качестве законченной религии, теоретически завершило самоотчуждение человека от себя самого и от природы. Только после этого смогло еврейство достигнуть всеобщего господства и превратить отчужденного человека, отчужденную природу в отчуждаемые предметы, в предметы купли-продажи, находящиеся в рабской зависимости от эгоистической потребности, от торгашества"[4].
Очевидно, что К. Маркс говорит здесь не о национальности и не о религии, но о грязном духе торгашества, ибо на предыдущей странице он сообщает, что "вексель - это действительный бог еврея", при этом "Его бог - только иллюзорный вексель"и далее - "Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека". По К. Марксу, "религия практической потребности" могла свое завершение найти лишь в практике, именно потому что ее истиной является практика, в результате "еврейство не могло создать никакого нового мира" и потребовалось реальное коллективное мессианство.
Новая 2-х томная книга «русского пророка» А.И. Солженицына «Двести лет вместе. 1795-1995» посвящена русско-еврейским отношениям. Наш пророк полагает, что еврейский вопрос часто использовали политики (в том числе и либералы) для обострения борьбы с самодержавием и рассматривали его как фигуру в политической игре. Вот и большевики у Солженицына пришли к власти, но поняли что могут ее не удержать и тогда благодаря маневрам Ленина они пригласили еврейских интеллигентных людей для занятия мест чиновников. Именно поэтому евреи и оказались в аппарате глубоко и широко.
Получается, что некие абстрактные большевики придя к власти не смогли обойтись без евреев, те со стороны наладили работу аппарата, организовали продотряды, террор, карательные экспедиции, расправы. На самом деле центральные комитеты всех революционных партий от большевиков до эсеров в большинстве своем состояли из евреев – представителей «блуждающего этноса» (по дефиниции Л.Н. Гумилева), этого «малого народа» (в понимании И.Р. Шафаревича). Но об этом Солженицын умалчивает, что же, у него фамилия тому способствует.
Для Солженицына евреи посланы русским как «движущий катализатор» общественной жизни, однако зачем сей катализатор нам заслан мы не знаем как не знаем Божьего замысла. Его удивляет лишь одно свойство еврейского народа – умением не ассимилироваться. Русские же в диаспоре быстро утрачивают связь с основной массой – второе их поколение уже подпорчено, а третье – уже не русские. На своей земле евреи создают прекрасные кибуцы, ну а на чужой работать не хотят. О чем свидетельствует крах полутораста лет попыток царизма приспособить евреев к сельскому хозяйству. Как известно, чужой земли не жалко, а гойский народ не жалко вдвойне!
Вообще, прошедший все формы иллюзорного сознания, народ должен надеяться лишь на себя - стать самомессией - активным борцом за свое освобождение, а не бездумным и безропотным ягненком. Наиболее глубоко это осознал русский народ - труженик, потерявший в древности свободную жизнь, но не утративший память о свободе. Он всегда спасал себя от насильников собственными руками, о чем свидетельствует поговорка "На Бога надейся, а сам не плошай!". У народов мира заметна тенденция угасания веры в мессию-одиночку и усиление веры в реального мессию-массу. Мы можем назвать эту веру картиной мира, парадигмой, мифологемой, идеологемой, вненаучной формой познания, психологией религии и прочими социально-философскими терминами, но эта вера распылена по всем перечисленным формам и образованиям общественного сознания.
Многие народы пытались взять на себя роль такого коллективного мессии, но до конца это не удалось никому. Причина одна - слишком сильны мораль насилия, государственные законы и религиозные каноны. Преодолеть их могут лишь народы, которые обладают реалистическим мышлением и традициями общественной жизни. В начале ХХ в. именно таким оказался русский народ. Так, А.Л. Великодный пишет: "Россия многие века совмещала в себе несовместимое: цивилизованную дикость насилия власти паразитических классов, их государства, антикультуру, в которой человек человеку недруг, враг, и первобытную культуру, в которой были живы принципы "люби ближнего", "не убий", где человек человеку был друг и брат. Народ многие годы мог сравнивать эти две системы и основательно осмыслить, какая система более соответствует интересам людей труда. Русский народ свой выбор сделал давно в пользу общинного строя и лишь искал возможности освобождения себя от насильственной системы"92.
Следует заметить, что народ - это не все население, а только трудовая, творческая, созидательная часть в отличие от паразитического, эксплуататорского слоя. В сущности, русская община продолжает в недрах народа как родственная, семейная община с ее коллективизмом в труде, досуге, защите от невзгод. Об эти принципы и разбилась первая попытка упрочения в России капитализма, о них же и разбивается вторая попытка создания капиталистической системы в России. И здесь нельзя объяснять протекающие события, неудачность реформ ссылками на "теплое и холодное общество" (gemeinschaft – gesellschaft, по Ф. Теннису), на протестантского типа этику старообрядцев - господство крупной финансовой олигархии в стране вызывает глубокую неприязнь у русских людей - общинников по духу. При такой неприязни система долго не просуществует - сегодня не приживаются акционерные общества, трудно внедряются кооперация и фермерство, построенные на наемном труде в отличие от русской общины, основанной на честном доходе по труду.
В течение многих веков в России существовали два параллельных строя общинный и государственно-эгоистический. Отсюда и русская раздвоенность, в русских сосуществуют принципы добра и принципы прямо противоположные. Двойная мораль, двойственный характер русских по-разному проявлялись в разных обстоятельствах. В общинном сакральном сознании вообще лежит секрет силы русского духа "сам погибай, а товарища выручай", "на миру и смерть красна" и другие поговорки родившиеся первоначально в народных вольницах - поселениях беглых на Дону и Урале.
Некрасов С. Н.
--------------------------------------------------------------------------------
[1] Дугин А.Г. Консервативная революция. М., 1994. С. 142.
[2] Ильин М. Политическое самоопределение России. // Pro et Contra, том 4., 3, 1999, С.83-84.
[3] Кортунов С. Какая Россия нужна миру // Pro et Contra том 2, 11, 1997. С.32
[4] Маркс К ., Энгельс Ф. Соч.2-е изд. Т.1. С.412.
92 Великодный А.Л. Россия-Мессия. М., 1998. С. 17.
