РЕТРО – ФИЛОСОФИЯ I (2)
ФИЛОСОФЫ ЗА «КРУГЛЫМ СТОЛОМ»
Начало всесторонней перестройки социальной деятельности связано с перестройкой самого сознания, отказом от сложившихся стереотипов мышления. Вынося проблему идеального на обсуждение, участники всесоюзного по своему составу «круглого стола» избрали форму полемики с некоторыми устоявшимися, весьма распространенными и по существу неверными позициями. И не случайно. Ведь «атмосфера творчества, которую партия утверждает во всех областях жизни, особенно плодотворна для общественных наук. Мы надеемся, что она будет активно использована… для смелой, инициативной постановки новых проблем, для их творческой теоретической разработки», - сказано в Отчётном докладе XXVII партийному съезду.
А, ведь, она – вечно нова и всегда актуальна – эта старая проблема идеального…
Участники «круглого стола» по проблеме ИДЕАЛЬНОГО: доктор философских наук, профессор А.Н.Шимина (Воронеж), кандидаты философских наук С.З.Гончаров (доцент Свердловского инженерно-педагогического института), А.А.Сорокин (старший научный сотрудник Института философии Ан СССР, г. Москва), И.М.Мануйлов (доцент Пензенского завода-втуза), А.А.Хамидов (старший научный сотрудник Института философии и права АН КазССР, г. Алма-Ата), В.И.Полищук (доцент Тобольского пединститута), Л.К.Самойлова (старший преподаватель Куйбышевского медицинского института).
«Круглый стол» ведёт учёный секретарь Уральского отделения Философского общества СССР, АН СССР В. А. МОЛЧАНОВ.
В.А. Молчанов. – Есть такая пословица: «Все умные думают одинаково». Рассказывают, что индийский падишах Акбар усомнился в её истинности. «Как же так? Головы у всех разные, а мысли в них одинаковые?» – удивился он. И визирь падишаха Бирбал решил ему это доказать. Он приказал садовникам спустить воду из большого бассейна в саду, а опустевший водоём велел покрыть большой белой простынёй. Потом разослал по всему Дели глашатаев, котоорые объявили приказ: каждый горожанин должен принести в шахский сад кувшин молока и вылить его в бассейн.
К вечеру горожане потянулись с кувшинами в дворцовый сад. Приподнявши простыни, они опорожняли кувшины. Каждый из них – молодой и старый, бедный и богатый, мужчина и женщина, мусульманин и индус – были себе на уме, рассуждая так: «В бассейн нальют так много молока, что не беда, если я вылью кувшин воды, благо вечером не видать».
Наутро падишах и Бирбал пришли к бассейну. Бирбал приказал садовнику снять простыню. И что же? Бассейн был полон воды, в нём не было ни капли молока.
- Покровитель бедных! – обратился Бирбал к оторопевшему повелителю. – Все умные думают одинаково. Теперь вы убедились, сколь правдива эта пословица. Не так ли? Суть её вот в чём: про любое дело люди рассуждают по-разному, кто во что горазд. Но коль затронешь их корысть – тут все рассудят одинаково…
А каковы же выводы относительно предмета нашего разговора? Во-первых, существуют некие общие для всех людей схемы их духовной работы. Такие, например, как «добро и зло», «ум и глупость», «прекрасное и безобразное», которым подчиняется в данную историческую эпоху каждая отдельная человеческая голова. Во-вторых, схемы эти в сознании отдельной головы не возникают, а проявляются. В-третьих, возникают и формируются они прежде всего в стихии человеческих потребностей и интересов, реальных дел и поступков.
А.А.Сорокин. – Так что же такое идеальное? Это – форма вещи, но существующая вне самой этой вещи. А где же тогда? В деятельности людей. В виде внутреннего – «субъективного» – основания, способа предметной деятельности общественного человека. Причем под «формой вещи» надо подразумевать не просто внешнюю, чувственно-воспринимаемую форму вещи (хотя и это тоже имеется ввиду), а форму внутреннюю, т.е. сущность данной вещи, закон её существования, возникновения и развития. Пространством, внутри которого возникает и реализуется идеальное, является прежде всего пространство материально-производственной деятельности людей. В силу общественного разделения труда идеальное постепенно превращается в особую и относительно самостоятельную форму человеческой деятельности, развёртывается в целый мир специализированных форм, таких как наука, искусство, религия, мораль или право.
С.З.Гончаров.- Идеальное и есть форма вещи, но существующая вне вещи, в деятельности человека. Поэтому такая форма не обладает материальным качеством. Реальная вода может замерзать или кипеть, а идея воды не может ни того, ни другого. Очерченные Вами мысли замечательного советского философа Ильенкова в понимании идеального сообщили советской философии мощный импульс и сплотили молодых философов, педагогов и психологов в своего рода «ильенковские школы» в Москве, Алма-Ате, Ростове-на-Дону. Эти работы – жемчужина философского творчества, пример того, как философ-партиец не крикливо, без претензий на новаторство в пустяках, с ясных позиций рабочего класса и во всеоружии марксистско-ленинской диалектики работал свыше 25 лет над центральной проблемой философии, чтобы помочь рабочему классу, партии верно осмыслить злободневные проблемы наших дней с позиций революционного мышления.
И.М.Мануйлов. – Каково же было моё удивление, когда я взял в руки книгу Д.И.Дубровского «Проблема идеального», выпущенную издательством «Мысль» в 1983 году, и узнал, что «исходное определение идеального» в системе марксистского знания – это трактовка идеального как субъективной реальности. В противном случае категория идеального утрачивает смысл», - пишет автор (с.18 – выделено курсивом).
А.А.Хамидов. – Позиция Д.И.Дубровского не только в решении, но и в самом выборе условий постановки проблемы идеального находится ниже всякой критики, исходящей из принципов материалистической диалектики. Ведь здесь за точку теоретического отсчёта принимается то, что в классической философской традиции получило название «дурной индивидуальности». В этой связи под видом раскрытия сущности идеального фактически описываются эфемерные психофизиологические состояния эмпирического индивида. Причем совершенно безразлично: кто этот индивид? То ли большой мыслитель, то ли большой мещанин.
И.М.Мануйлов. – Книга Д.И.Дубровского привлекла мое внимание по следующим причинам. Во-первых, в ней развивается взгляд на природу идеального, свойственный здравому смыслу многих людей. Перефразируя Вольтера, можно сказать: если бы в наши дни не существовало профессора философии, убежденного в том, что идеальное – это и есть психика отдельного человеческого индивида, то его следовало бы выдумать. Но уважаемый оппонент существует реально, его не надо выдумывать. В самом деле, в своей книге автор фактически пытается пересмотреть взгляд К.Маркса на «категории буржуазной экономии», которые, по словам автора «Капитала», представляют собой «общественно значимые, следовательно, объективные мыслительные формы для производственных отношений данного исторически определенного общественного способа производства – товарного производства». Однако полемика с Марксом по поводу существования «объективных мыслительных форм» ведётся не прямо, а косвенно, как спор с Э.В.Ильенковым. Почему же Д.И.Дубровский , будучи не согласен по этому вопросу с К.Марксом, воюет с Э.В.Ильенковым?
Однако морализирование по этому поводу оставим психологам и моралистам. Вслед за Спинозой будем помнить, что дело философа – не оплакивать и не осмеивать, а понимать их.
С.З.Гончаров. – В этой книге шумной критике подвергается мысль Ильенкова о том, что идеальное существует не в голове, а при помощи головы в трёхмерном пространстве реальной человеческой деятельности. Но ведь идеальное вообще, и мышление в частности, выражается не только в слове (как у болтунов), но, ещё лучше, в деле. «Разве язык слова, - восклицает Маркс, - это единственный язык мысли?» Разве в паровой машине механик выражает свое мышление менее внятно, чем в слове? Разве идеи ленинизма, овладевшие массами, не воплощаются в поступки и дела миллионов? Материализм же не диалектический, вульгарный, «глупый» (Ленин) считает этот способ единственно возможным и потому сводит идеальное к нейрофизиологическому, информационному процессу, протекающему в мозговой ткани, и никак не связанному с экономикой и политикой.
В.А.Молчанов. – Иными словами, ход мысли здесь таков: если идеальное существует как функция мозга при помощи отдельной человеческой головы, то мозг отдельной головы и есть причина идеального. Это всё равно, как если бы сказали: раз ёлочку приходится рубить при помощи топора, то топор и есть причина срубленной ёлочки. И на этом «основании» отказались бы платить штраф леснику. А для пущей важности сослались бы, естественно, не на правоведение, а на науку… ну, скажем, «топороведение» или «топорологию»…
И.М.Мануйлов. – Конечно. Ибо из верного суждения: «психика отдельного человеческого индивида – идеальна» по правилам логики не следует вывода: «идеальное – это и есть сознание, психика отдельного человеческого индивида», а следует лишь такой вывод: «один из видов идеального – это и есть психика отдельного человеческого индивида».
Как глубокомысленно замечал в подобных случаях Козьма Прутков:
Антонов есть огонь,
Но нет того закону,
Чтобы огонь всегда
Принадлежал Антону.
На это обстоятельство обращает внимание своего оппонента Э.В.Ильенков в статьях «Проблема идеального», опубликованных в журнале «Вопросы философии» № 6 и № 7 за 1979 год уже после смерти философа. Эвальд Васильевич с самого начала предельно ясно ставит проблему идеального как проблему собственно философскую. В отличие от Д.И.Дубровского, он считает, что область идеальных явлений не замыкается всецело под черепной крышкой мыслящего индивида, а включает в себя, прежде всего, сферу духовной культуры человечества во всём её многообразии. Это область не индивидуального, а коллективного, общественного сознания.
Л.К.Самойлова.- Раз уж не всё идеальное является психическим, то и далеко не всё психическое является идеальным. Но если сказать, что любое явление человеческой психики идеально, то нужно будет признать, что эта категория применима и для характеристики психики животных, имеющей общие черты с психикой человека. К такому выводу ведёт логика рассуждения Д.И.Дубровского. Такой подход заводит в тупик решение проблем общественного сознания и в теоретическом и в практическом планах.
А.Н.Шимина. - Решение фундаментальных для педагогики проблем тесно связано с категорией идеального. Концепция «идеальное – субъективная реальность» замыкает идеальное границами индивидуального сознания, по существу психологизирует его. Педагогически умное включение индивида в мир объективных идеальных форм культуры, возникших на базе совместной трудовой деятельности, предполагает, прежде всего, не внимание к особенностям индивидуального сознания, а организацию коллективистских форм общественной жизни и общественных отношений, так как идеальное вообще есть слепок и особая форма этих отношений.
С.З.Гончаров. – Индивидуалистический характер своей концепции Д.И.Дубровский обосновывает тем, что призывает читателя обратиться к достижениям «зоопсихологии», психофизиологии, нейрофизиологии, нейропсихологии, нейролингвистики, нейрокибернетики» и другим «нейро». Свои раздумья об идеальном Д.И.Дубровский подытоживает так: «И пусть эта вольность нашей субъективности, которая в своей необузданности, гордыне и лицемерии с собой, в своей мелкой амбициозности, но вместе с тем в поиске своей подлинности… рождает химеры, воздушные замки, утешительные иллюзии, ложные веры и маниакальные идеи, пусть лишь изредка мелькнёт в этой субъективной своевольности совпадение с объективностью и подлинная ценность – в ней всё равно проявляется проблемно-творческая суть человеческого духа…». Эту сумбурную выспренную фразеологию пусть читатель оценит сам.
Книга Д.И.Дубровского дезориентирует и идеологических работников, ибо в ней идеальное (идеология, философия, наука, искусство, мораль и прочее), а значит и идеологические процессы грубо сводятся к процессам психофизиологическим, протекающим в голове Робинзона-одиночки.
В.А.Молчанов. – Но ведь в нашей философской литературе последнего времени неожиданно для философской общественности определилась ещё одна позиция по отношению к интересующей нас проблеме…
С.З.Гончаров. – Позиция Ильенкова критикуется ныне не только «справа» (Дубровский), но и «слева» М.А.Лифшицом. Словом, если Дубровский смешивает идеальное с материальным с позиций упрощенного материализма, то Лифшиц, как нам кажется, - с позиций эстетики.
В.И.Полищук. – М.А.Лифшиц сделал большое дело, умно обратив ещё раз внимание на проблему идеального, а также на философа Ильенкова. Ильенков не впадал в крайности, держался меры в понимании природы идеального или, как сказали бы мы, понимал идеальное как меру природы и общества, следовательно, и как идеал.
А.А.Сорокин. – Суть расхождений трёх указанных подходов можно подытожить так: с одной стороны, мы имеем дело с социально-исторической, деятельностной трактовкой идеального у Э.В.Ильенкова, с другой – с крайним «объективизмом» М.А.Лифшица и не менее крайним «субъективизмом» Д.И.Дубровского.
А.А.Хамидов. – Позицию Э.В.Ильенкова я считаю намного ближе к истине, нежели позиция М.А.Лифшица. Э.В.Ильенков активно апеллировал к «Капиталу» для доказательства объективности идеального.
Однако он абстрагировался при этом от того, что цена, например, это не только идеальный феномен, но так же и феномен отчуждённый, вещный. От того, что она есть превращённая форма с присущим ей моментом иррациональности. А делать этого нельзя.
В.А.Молчанов. – По существу это и есть основная претензия М.А.Лифшица к Э.В.Ильенкову. И формулирует её Лифшиц так: «Как нам здесь из церебрального рабства не попасть в рабство социологическое?»
Коллективный солипсизм мало чем отличен от индивидуальных завихрений.
…Читатель, знакомый с книгой Э.В.Ильенкова «Диалектическая логика», помнит, что в очерках о Спинозе и Гегеле отличие превратной идеальности от идеальности подлинной, совершенной, субстанциальной доводится им до различия между философским идеализмом и философским материализмом.
С.З.Гончаров. - Слов нет спор М.А.Лифшица с Э.В.Ильенковым очень содержательный, он показывает перспективы исследования идеального по таким, например, направлениям, как идеальное и его конкретные формы; идеальное и идеал; идеальное, идеология и идеологические отношения; роль идеального в общественном жизненном процессе. Для обсуждения этих проблем Уральское отделение Философского общества СССР могло бы провести конференцию в Свердловске. Обсуждение же этих проблем будет содержательным и острым, если оно будет базироваться не на данных «зоопсихологии с её впечатляющими успехами», а на реальных проблемах наших дней – на материалах XXVII съезда КПСС, публикациях в центральной печати накануне и после съезда, на философском наследии Маркса, Энгельса, Ленина. Правда, некоторые философы проблему идеального считают такой «идеальной», такой «небесной», что попытки заземлить эту проблему расценивают как «профанацию» философии, забывая мысль Маркса – «как философия находит в пролетариате своё материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие» (т.1, с. 423).
В.А.Молчанов. – Что ж, пожелание это вполне можно реализовать. В ноябре этого года Уральское философское общество совместно с активом широкой философской общественности г. Свердловска будет проводить конференцию по проблеме идеального.
Приглашаются все заинтересованные и желающие.
( ВЕДУЩИЙ: В газетную публикацию «Круглого стола» вошел далеко не весь объём выступлений его участников…)
«Наука Урала» № 24 (268), среда, 18 июня 1986 г.
ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
УРАЛЬСКОГО НАУЧНОГО ЦЕНТРА АН СССР
