Лидер ДДТ Юрий Шевчук:
"Россия — такая страна, каждый второй мужик в которой «пограничник» по духу. Все мы ходим по такому краю между Западом и Востоком, «пятками по лезвию ножа», как пел Владимир Семенович Высоцкий. Очень сложно не быть «пограничником»! Вообще, это наше, российское — усилить боль до абсурда, счастье — тоже до абсурда. Мы во всем, как сказал классик, желаем достучаться до самого дна. Или неба, или края... В общем, конечно, характер такой национальный, которому, опять же, холодно, потому что отопление не всегда работает и электричество не всегда дают, поэтому без бутылки как-то сложно. Проблема эта очень тяжелая для нас, для многих философская, а для некоторых — это вопрос жизни и смерти. Но, вообще, я бы мечтал, конечно, чтоб Россия не пила так, как пьет сейчас...
В принципе, бросать пить нужно тогда, когда «первый звонок» — когда алкоголь, или «бухло» в простонародье, мешает работе. Если ты не вышел раз на работу, к станку или к микрофону, не вышел второй, третий... Или тебя вынесли уже к микрофону — это уже не звонок, а сирена! Уже надо с этим как-то разбираться. Честно говоря, наверное, все средства хороши, чтобы бросить пить, чтобы человек стал человеком, оглянулся, осмотрел поляну, достал из ворот свои мячи, забитые им по пьянке, выстроил как бы свою жизнь... Кодировка есть, «вшивка», хотя, вообще, в мозги залезать — это очень плохо, конечно. Но я глубоко убежден, что любые способы, на самом деле, хороши, чтобы бросить пить, протрезветь, оглядеться, увидеть звезды над головой, траву под ногами — это дорогого стоит!
Но самый щадящий способ все-таки — это система АА, которая работает по всему миру. Это система групп, где собираются товарищи по несчастью, выговариваются и помогают друг другу — абсолютно душевное, человеческое общение. Эта идея, она выросла из народа, кстати: где-то в 30-х годах в Соединенных Штатах Америки одни коммивояжер настолько допился, что жить ему стало невмоготу совсем, дошел до ручки человек. И как-то в поезде, когда он колесил по стране (или в автобусе — уже не помню), он рассказал об этом какому-то человеку. И вот когда он выговорился, рассказал о своих падениях многократных и взлетах, ему вдруг стало легче, и он не пил несколько дней. Потом опять рассказал, еще раз, еще раз... И так он прекратил пить совсем! Вот эта система АА, она как поезд: собираются какие-то «пассажиры» случайные, но понимающие тебя, потому что они страдают от того же зла, что и ты. Собирается группа людей, все друг друга понимают, потому что все алкаши. То же самое есть и у наркоманов — все друг другу раскрывают свою душу, свои чувства, и всем становится как-то полегче. Система эта хорошо работает!
Одно время я тоже ходил, и это мне очень помогло. Групп этих очень много — они есть в каждом городе мира, их телефоны можно найти в каждом телефоном справочнике. Это очень помогает не пить, потому что дружеский локоть, улыбка товарища по несчастью и понимающие глаза, на самом деле, делают чудеса! И никакой медицины там нет! Некоторые еще говорят, что там религия какая-то замешана — это тоже неправда. Есть 12 шагов, 12 ступеней, 12 законов, которые выявлены сотнями тысяч алкашей. И законы эти настолько живые, настолько работают, что это, действительно многих людей спасает.
«Вшивка» тоже помогает, конечно, но многие из тех, кто «зашился», лишь ждут того момента, когда срок «вшивки» закончится. Ждут, копят стеклотару под кроватью, а потом человек, не пивший год, за одну неделю все нагоняет. На самом деле, в этом смысле «вшивка» работает очень неважно, потому что человек потом все равно выпивает это количество — это психология. А когда человек ходит на группы, трезвый и нормальный, разговаривает со своими «соплеменниками», он знает, что сам алкоголик. И главный закон в АА — это понимание того, что ты алкоголик, и тебе от этого никуда не деться. Но вот сегодняшний день ты трезв, и это хорошо — вот в чем система. И эта группа, разговор, беседа помогают ему сегодня быть трезвым. А завтра по инерции он как-то — раз! и тоже трезвый. Потом он опять на группу сходил — и снова трезвый. И вот так шаг за шагом, день за днем по этой системе человек трезвеет. А потом он думает: «А нафига мне вообще это надо? Вроде и живу я получше, чем раньше...» Система живая, не навязанная никем, не придуманная каким-то психиатром, «дедушкой Фрейдом» или еще кем-то. Система АА основана не на страхе, она добрее. Она основана на том, что если ты выпьешь — ты мудак полный, вот и все. И опять вернешься туда же, откуда пришел. По-другому все построено — гуманнее гораздо.
Видите ли, алкоголизм — это не вина, это беда. Это заболевание на уровне генов, которое мешает сильно, мешает прожить жизнь, как тебе положено Богом. Это факт — ни одной песни я не написал в пьяном виде! Потом расшифровываешь эти записи, которые тебе кажутся в тот момент гениальными, но это все бред собачий, конечно... Ведь что мешает бросить пить? Три вещи: здоровье, оптимизм и молодость. А когда ты уже не совсем здоров, не совсем оптимист и не очень молод, то бросить пить очень легко! (смеется) Если серьезно, то я хочу сказать, что для того, чтобы бросить пить, время всегда найдется. Это все чушь собачья, что нельзя бросить пить, потому что времени не хватает — это все ложь самому себе! Художник, артист, допустим, если взять нашу «касту», который говорит, что нет времени поехать, подумать, остановиться, выровнять свою судьбу, — это все чепуха.
Поэтому мы с ребятами, с группой поддерживаем «Дом надежды на Горе» в Питере — замечательное место, которому очень многие — «митьки», например — тоже помогают деньгами. Ну, в основном, американские коллеги по несчастью, конечно. Вообще, хорошее очень место! Купили какую-то дачу — по-моему, умершего от алкоголя «нового русского» — и там где-то 20-30 коек. Мы с группой каждый год даем концерты в фонд «Дома на Горе», поскольку лечение там бесплатное. И это даже не лечение — просто там собираются страждущие люди и живут где-то месяц, общаются друг с другом. Там все, начиная от заведующего и заканчивая поварами, бывшие алкоголики. И они там чувствуют себя среди своих — каждый делится своим опытом, потому что у каждого, наверное, это происходит, во многом, индивидуально. Там есть и небольшой храм, который построили сами страждущие, где православным можно помолиться, потому что молитва очень помогает. Есть там и огородик, с помидорами, с лучком и т.д. Это как коммуна! Пьют чаек с баранками — очень хорошо. Я считаю, что это самый «щадящий» метод — система «анонимных алкоголиков».
В 2001 году, кстати, в «Дом на Горе» приезжал Эрик Клэптон, когда у него был большой концерт в Питере. Он не поехал ни на «тусовку», ни к мэру, ни к начальству ни к какому — этот замечательный человек и гитарист приехал в «Дом на Горе». Он сам очень страдал когда-то от алкоголизма и наркомании — и тут он провел группу, рассказал о своей жизни обычным русским людям, пытающимся бросить пить. Я его еще больше зауважал после этого!
Ну, а если говорить о ДДТ — мы никогда себе не позволяли рекламировать алкоголь, даже пиво. Пиво — это страшный алкоголь, на самом деле. И не было 10 лет назад барышень с бутылками, везде бродящих с такими выпученными «шарами», и не было на дне Мойки такого количества стеклотары! Пивные компании спаивают Россию так же, как и водочные, и любые другие... Я говорю о том, что очень большая беда для России — алкоголь. Я поаплодировал первый раз решению Госдумы сократить количество рекламы пива — кстати, сам туда писал письма об этом. Известно, что во многие сорта пива добавляют водку или спирты — это все вредно действует на растущий организм! Надо учиться бросать это дело и быть нормальными людьми. А бросать пить — можно «вшиться», можно закодировать себе мозги, можно сходить к бабке, сходить к батюшке — масса способов! Жена может уксуса налить на кухне с похмела — тоже выход! Правда, не все выживают... (смеется)
Я еще раз говорю, что группы АА больше всего помогают. Конечно, многим «врачам», которые наживаются на этой беде, многим фирмам — им, конечно, нафиг не нужно, чтобы люди бросали пить просто так, собравшись вместе. Многие из них против, потому что они теряют деньги на этом — на этих «вшивках», «торпедах», этих идиотских «заговоренных водичках» и т.п. Но в России, с нашим коллективным бессознательным, которое в нас во всех есть... нам как-то «всем миром» героические поступки легче совершать, как нации. И вот такие группы у нас приживаются! Нужно, чтобы это движение развивалось.
Самое главное — не быть рабом. Наркоман — раб каких-то химических соединений. Алкоголик — раб спирта, добываемого из свеклы или пшеницы. Человеку, по образу и подобию Божию созданному, быть рабом каких-то химических веществ — это пошло. Здесь, конечно, мои оппоненты могут мне возразить: «Мы же едим ежедневно — значит, мы рабы еды?» А я говорю, что когда мы едим, то это не меняет наше сознание. Может быть, меняет, конечно — мы становимся сытыми сволочами (улыбается), но, с другой стороны, мы все-таки злыми не становимся, когда сытые! А когда мы пьяные, мы становимся злее — это плохо. Важно не привыкнуть к алкоголю, как, впрочем, и к наркотикам... Вовремя остановиться, сделать выводы — и все.
У нас в группе, в принципе, сейчас никто и не пьет особо. Перед концертом вообще давно уже не пьем, потому что выходить на сцену трезвым и ловить кайф от музыки гораздо приятнее. Были периоды, когда мы всей бандой выходили на стадион, пьяные дураки, и нам было так здорово! Но в зале, конечно, этого часто не понимали... (смеется) Русский рок тогда от этого пострадал серьезно — когда нас из подвалов на стадионы выпустили, мы праздновали, конечно, года два хорошо. А потом протрезвели, осмотрелись, а «попса» — сволочь хитрая, которая не пьет, кстати — все места уже и заняла. Протрезвели мы, в общем — а страна и не наша вовсе. Так что, ребята, бросаем пить, чтобы в следующий раз нас уже не обошли. Надо быть мужиками — надо спасать Россию!"
